Когда сказку читают, она - правда.
Жанры: гет, повседневность, можно даже сказать флафф.
Рейтинг: PG-13.
Статус: в процессе.
Аннотация: Самая обычная девушка? Ну да, некрасивая и замкнутая. Самая обычная история любви? Конечно, ведь он общительный и обаятельный, почти прекрасный принц.
Или все же нечто больше? Ведь она - слишком серьезная, слишком взрослая для своих четырнадцати.
Комментарий автора: Повторов и корявостей больше чем обычно. Я их вижу, но от этой главы меня уже воротит. Потом, все потом исправлю...
Содержание
Глава 1. Первый день.
Глава 2.
Глава 3. Свидание.
Глава 4. Трамвайное депо.
Глава 5. В гостях.
Глава 6. Телефонные разговоры
Глава 7. Неурядицы
Глава 8. Каток
Глава 9. Парк
Тяжба с соседями грозилась растянуться на долго, поэтому мы с мамой потихоньку стали расчищать совсем страшные места. Процесс долгий и нудный иногда приобретал вид археологических раскопок и экскурсов в историю: обои, клеившиеся всегда поверх старых, слой за слоем открывали узоры, украшавшие квартиру пять, десять, пятнадцать лет назад.читать дальше Но за последним слоем, слоем газетных хроник, обнажилась серая неприглядная стена. И тут в интернете на глаза мне попалось объявление "Отдам плакаты". Удивительное дело, идея временно, до ремонта, заклеить бетон кадрами из кино, игр и анимэ почти не встретила сопротивления. Отрицание мамы приняло вид лишь визуального скептицизма, и под соусом "Это все равно не больше чем на полгода, зато я в комнате обои этим не испорчу" мы завесили стену плакатами. Получилось аляповато, неприлично даже, по словам взрослой мамы, зато очень весело на взгляд юной меня. Я смотрела на них и вспоминала Макса с его просьбой почитать стихи.
Сделать что-то просто потому, что хочется…
Каникулы кончились, и в школе я влилась в привычную колею домашних работ. И хотелось сказать, что все шло как обычно, но я не могла.
Как выяснилось, у Макса было очень… экзотическое понимание дружбы. Столкнувшись со мной в коридоре, он мог бросить:
- О, привет, - и бежать дальше, мимолетно приобняв меня за плечи. Так быстро, что я не успевала ничего ни сообразить, ни как-то отреагировать. Только смотреть ему вслед и ощущать быстро тающее ощущение чужой руки на плечах.
"Привет, дорогая" стало дежурным приветствием по телефону, и на все мои возмущения он только смеялся. А мне слишком нравилось его слушать, чтобы отказываться от этого из-за одного глупого приветствия. Правда, на этом его выходки не заканчивались.
Утро перед звонком на первый урок особенное. Не утро, перемена от прихода в школу до звонка. Иногда бывало, что я приходила за четверть часа, а большинство – в последние пару минут. И тогда казалось, что это время – только для меня. Чаще всего я просто слушала школу. Как она наполняется голосами, шумом, жизнью. Одиночество в толпе, когда ты максимально отстранен, в нем есть свое удовольствие.
В одно такое утро Живов пришел вторым.
- Привет, милая, - задорно, с намеком сказал он, и улыбка замерзла у меня на губах.
- Сударь, да вы никак влюбились, - прищурившись, проронила я.
- Да ты что? - бросив рюкзак на парту, он резко развернулся ко мне. И весь его вид выражал такое искреннее удивление, потрясение даже, что я ни на секунду не поверила. - И кто же эта несчастная?
Я с трудом удержалась от мученической гримасы. А какую еще реакцию ты хотела? Но слово не воробей, и я пожала плечами:
- Откуда мне знать? Я же не в курсе всех твоих девушек.
И отвернулась.
Вот в чем его поведение нисколечко не изменилось, так это в общении с другими девчонками. Флиртовал, шутил, обнимал. Может быть, он и наше с ним общение хотел перевести в тот же формат, только я была против. О чем и высказалась в очередной телефонный разговор.
- Живов, прекращай. Серьезно тебя прошу. Охота тебе за всеми девчонками таскаться - дерзай! Меня в это не впутывай! Не надо мне твоих ни обнимашек, ни целовашек, ни "милая", ни "дорогая".
- М-м-м, богиня, - мечтательно вздохнул в ответ Макс.
- Какая, к черту, богиня?!
Живов было рассмеялся, но быстро оборвал смех и сказал примирительным тоном:
-Ну ладно, ладно, - но чувствовалось в голосе сомнение. И обреченно вздохнув, он добавил: - Нет, извини, не смогу. - А в голосе вселенская скорбь всего еврейского народа. - Ты так мило злишься, что я не могу удержаться. Ты прекрасна в гневе!
Психанув, я вырубила телефон. Не хочу этого слышать! И не буду!
И все же я не могла на него долго сердиться. Меня, обычно такую сдержанную, он единственный умудрялся мгновенно вывести из себя, но так же быстро я остывала. А остынув, прятала улыбку. Единственное, от чего я бегала, как от огня - прикосновения. На все его попытки как-то сократить дистанцию я щерилась и огрызалась. Даже на рукопожатие.
Это случилось утром. Не знаю уж почему, но полдюжины ребят столпились у дверей и что-то горячо обсуждали. Зашедший Максим с каждым поздоровался, пожав руку. Я скептически наблюдала этот ритуал, скопированный у взрослых, как вдруг Макс протянул ладонь и мне. Я посмотрела на нее, как на змею, сомневаясь в ее безобидности.
- Ну давай руку, - поторопил он.
- Зачем? - я не собиралась шевелиться.
- Здороваться.
- Здравствуй, - вежливо сказала я. - А рука зачем?
Потеряв терпение, Макс взял край моего пиджака и слегка потряс его, будто это - моя рука. И с гротескно-серьезным видом, словно я маленький несмышленый ребенок, сказал:
- Здравствуй, Даша.
- Шут гороховый, - прошипела я вслед.
Катя, моя соседка по парте, смотрела на нас с улыбкой опытной свахи и посмеивалась, но больше не заикалась о том, что я нравлюсь Максу. А я не рассказывала ей про наши телефонные разговоры и встречу на каникулах, хотя поговорить порой очень хотелось. Впрочем, в тот злополучный день ее не было в школе - она неделю как сидела дома с гриппом.
У меня же с утра разболелась голова. Но мама признавала только одну причину пропуска школы - температуру. А ее как раз не было. Посему выпив таблетку цитрамона, я уныло поплелась в альма-матер.
После второго урока Живов рухнул на Катькин стул:
- Черт, я влип.
Стул под ним противно скрипнул по полу, и я схватилась за висок. Таблетка толком не помогла, и я продолжала мучиться мигренью.
- Я совсем забыл про физику, - в отчаянии вскричал Максим, не обращая внимания на мои гримасы. - А если я получу очередную двойку, отец лишит меня карманных денег! Выручай.
Я посмотрела на перепуганные глаза в пол лица и скривилась как от горького лимона.
- Ты долго держался.
- Спасибо, ты меня очень выручаешь, - с чувством поблагодарил он, забирая протянутую тетрадь. - А ты о чем?
- О списывании. Я надеялась, что ты так и не попросишь.
Радость от решенной проблемы тут же улетучилась с его лица. Видно, мой холодный тон сильно его задел. Но вот он глянул на часы, а времени оставалось совсем не много, и вновь широко улыбнулся:
- Ты всегда знала, что я раздолбай.
Я тяжело вздохнула и уронила голову на руки. Но спокойно умереть мне не дали. Кто-то осторожно окликнул меня по имени. Я нехотя подняла голову и увидела Любу, невысокую, но пышную, с рано сформировавшейся фигурой, одноклассницу. Длинная коса песочного цвета перекинута на грудь.
- А?
- Ты физику сделала?
- Что вы ко мне пристали с этой физикой?! - не выдержала я. - Нету у меня ее, не-ту! Выкручивайтесь как хотите!
Я вскочила, зашипела, неловко зацепив угол парты, и вышла из класса. Раздражение переходило в кипящее бешенство и мне срочно надо было остыть. Умывшись холодной водой, я почувствовала себя легче, и всю перемену просидела в туалете, прислонившись к прохладному окну.
Потом я сходила к медсестре, и та дала мне еще одну таблетку, которая, наконец, сняла давящую боль. Жить сразу стало легче. Но не на долго.
Последним уроком была физкультура. Зайдя в раздевалку, я почувствовала, что что-то не так. Но слишком смутным было беспокойство, я не находила ему четких причин. А причина была в том, что в женской раздевалке меня ждали. Четыре девчонки во главе с Кирой не спеша переодевались, болтая на отвлеченные темы, но как-то все было неловко, натянуто. Это я потом поняла, когда много раз проматывала в голове случившееся. А тогда отмела едва уловимое беспокойство и принялась доставать из пакета спортивную форму.
- Эй, Морозова, - окликнула меня Кира. - Ты зачем людей обижаешь?
- Что?
- Взяла, ни за что ни про что обидела Любу, - поддакнула Машка по прозвищу Бандитка. Ее так звали из-за фамилии Бандюкова.
Сама Люба сидела с безучастным видом, хотя трудно представить, что ей было все равно. Скорее ей не очень нравились эти разборки, но и уйти, бросив Орлову, она не могла. Тем более, что подруга как раз за ее честь и вступалась.
- Когда?
- Еще скажи, что не помнишь, - в голосе у Киры стало еще больше недовольства. - Ты какая-то в последнее время совсем борзая стала. Огрызаешься, грубишь, скажешь не так?
- Это она из-за Максима, - ухмыльнулась Шапина. - Решила наверно, что раз на нее парень внимания обращать стал, значит остальные уже не нужны.
Я молчала. В моей голове проносились ответы, но на каждый тут же представлялась реакция одноклассниц… и я предпочитала молчать. И тут подала голос Люба.
- Я конечно, понимаю, что когда у тебя все просят списать, это может задолбать, но я же тебя редко тревожу. Ну сказала бы, что не можешь сейчас помочь, что некогда. Зачем грубить-то?
И вот тут до меня дошло, что все это не просто так. Без голоса Любы это сошло бы за еще одну перепалку-недоссору, ибо Кира вечно была мной недовольна, Машка пела за ней все что угодно, а Ленке только дай поучаствовать в каком-нибудь скандале. Люба не была серым кардиналом, но и пустозвоном тоже. По крайней мере, в этой компании она была самым рассудительным человеком.
- Извини, - тут же покаялась я. Вряд ли меня это теперь спасет, но перед Любой действительно было стыдно.
- В общем, Морозова, следи лучше за своими словами. Чтоб больше такого не повторялось. И держись подальше от Живова. Тебе с ним все равно ничего не светит, ты же совсем не понимаешь шуток, - презрительно-высокомерно заявила Кира.
- Он на тебя дурно влияет, - опять ухмыльнулась Шапина.
- Ты все поняла? - угрожающе-требовательно спросила Кира.
И я кивнула, хотя ничего еще не понимала. Торопливо переодевшись, я выскочила из раздевалки и села в зале на скамью ждать начала урока. Хотя правильнее будет - забилась в угол.
На уроке все валилось из рук, и, сославшись на плохое самочувствие, я весь урок просидела на скамье.
Такого еще не было. Такой откровенной агрессии, таких откровенных нападок. Да, мы не любили друг друга, но обычно дело ограничивалось холодным презрением. А тут… Снизошли до меня. Насколько они серьезны? Нет, я не собиралась их слушаться. Даже мыслей таких не возникало. Точнее возникали. Целый видеоролик, нарезка моментов, что будет, если я пойду у них на поводу. Да, мне было страшно, но услышать их презрительные комментарии, что я поступаю так, как они велят, или что я поджала хвост от одних угроз - во сто крат страшнее. Я представляла это и леденела от страха.
Лишь к вечеру удалось заглушить беспокойство, но спать я пошла после полуночи, наигравшись в комп до слипающихся глаз. Но это были только цветочки. Ягодки пошли на следующий день.
Катя по-прежнему болела. Так что я опять сидела одна и в ожидании звонка чертила незамысловатые узоры в тетради, когда в классе появился Максим.
- Привет, - поздоровался он и пошел на свое место.
Что, и все? Я резко развернулась и посмотрела ему в след. "Привет" и только? Без подколок, и зубоскальства? Неужели… Неужели девчонки успели сказать ему что-то такое, из-за чего он теперь не будет со мной общаться? Что?! Что они могли сказать? Лицо горело огнем. Ответы, один за другим, мелькали в голове, но каждый я отметала. Что я обзывала его пустозвоном и треплом? Но он об этом и так знает. Что я зануда, вредина и далее по списку? Тоже знает, несколько месяцев общаемся. Что год назад села на жвачку и пришлось три урока проходить с белым пятном на джинсах? Неужели ему это важно? Нет, он бы тогда обязательно над этим посмеялся, а он просто прошел мимо.
Весь день прошел как в аду. Живов казался задумчивее обычного, и не перекинулся со мной даже парой фраз. Вот он смеется над шутками Киры, а вот кривится ее словам. Мне было горько и обидно, но я продолжала наблюдать. Как так, почему? Он ведь поддерживал, выслушивал, понимал. Как так получилось, что он так легко повелся на уловки Киры? Постоянно щипало глаза, а страх все глубже забирался в сердце. Страх, который, мне казалось, я давно изжила. Страх одиночества…
Я все ловила его взгляд, а он то хмурился, то подмигивал, то слегка улыбался. И стоило мне в отчаянной надежде подумать, что может мне все только кажется? Может у него просто дома проблемы? - как замечала, с каким злорадством смотрит на меня компания Киры. И еще больше утверждалась в мысли: "Сказали. Точно что-то сказали!"
На следующий день страх ушел вглубь. Осталась боль и злая обида. Вы хотите меня задеть? Что ж, у вас получилось, но вы об этом не узнаете. Ох, как я в этот момент ненавидела одноклассников! Я шла в школу, полная решимости не замечать ни их самих, ни их взгляды.
Первой, кого я встретила, оказалась Катя. Она помахала мне рукой из-за парты.
- Привет! Меня наконец-то выписали! Ты не представляешь, как я засиделась дома, - счастливая улыбка была лучшим доказательством этих слов.
Я выдавила из себя скупую улыбку и села рядом.
- Привет. Долго тебя не было.
- Да врач никак не хотел выписывать, а я всю зиму кашлять могу, что теперь совсем дома запереться? Как у вас тут дела? Что новенького?
Сердце сжалось в колючий шар. Иголками внутрь. Но Катя - единственная подруга в классе, ей надо было рассказать раньше, чем это сделает Кира.
- Да так. Позавчера Кира мне почти бойкот объявила.
- Да ты что?! Рассказывай!
И я рассказала, сдержанно, боясь выдать, как сильно меня задело произошедшее. И только услышав полные негодования комментарии Кати, увидев, как она недобрым прищуром провожает Шапину, я почувствовала облегчение. Она со мной. Она меня не бросит.
Рейтинг: PG-13.
Статус: в процессе.
Аннотация: Самая обычная девушка? Ну да, некрасивая и замкнутая. Самая обычная история любви? Конечно, ведь он общительный и обаятельный, почти прекрасный принц.
Или все же нечто больше? Ведь она - слишком серьезная, слишком взрослая для своих четырнадцати.
Комментарий автора: Повторов и корявостей больше чем обычно. Я их вижу, но от этой главы меня уже воротит. Потом, все потом исправлю...
Содержание
Глава 1. Первый день.
Глава 2.
Глава 3. Свидание.
Глава 4. Трамвайное депо.
Глава 5. В гостях.
Глава 6. Телефонные разговоры
Глава 7. Неурядицы
Глава 8. Каток
Глава 9. Парк
Тяжба с соседями грозилась растянуться на долго, поэтому мы с мамой потихоньку стали расчищать совсем страшные места. Процесс долгий и нудный иногда приобретал вид археологических раскопок и экскурсов в историю: обои, клеившиеся всегда поверх старых, слой за слоем открывали узоры, украшавшие квартиру пять, десять, пятнадцать лет назад.читать дальше Но за последним слоем, слоем газетных хроник, обнажилась серая неприглядная стена. И тут в интернете на глаза мне попалось объявление "Отдам плакаты". Удивительное дело, идея временно, до ремонта, заклеить бетон кадрами из кино, игр и анимэ почти не встретила сопротивления. Отрицание мамы приняло вид лишь визуального скептицизма, и под соусом "Это все равно не больше чем на полгода, зато я в комнате обои этим не испорчу" мы завесили стену плакатами. Получилось аляповато, неприлично даже, по словам взрослой мамы, зато очень весело на взгляд юной меня. Я смотрела на них и вспоминала Макса с его просьбой почитать стихи.
Сделать что-то просто потому, что хочется…
Каникулы кончились, и в школе я влилась в привычную колею домашних работ. И хотелось сказать, что все шло как обычно, но я не могла.
Как выяснилось, у Макса было очень… экзотическое понимание дружбы. Столкнувшись со мной в коридоре, он мог бросить:
- О, привет, - и бежать дальше, мимолетно приобняв меня за плечи. Так быстро, что я не успевала ничего ни сообразить, ни как-то отреагировать. Только смотреть ему вслед и ощущать быстро тающее ощущение чужой руки на плечах.
"Привет, дорогая" стало дежурным приветствием по телефону, и на все мои возмущения он только смеялся. А мне слишком нравилось его слушать, чтобы отказываться от этого из-за одного глупого приветствия. Правда, на этом его выходки не заканчивались.
Утро перед звонком на первый урок особенное. Не утро, перемена от прихода в школу до звонка. Иногда бывало, что я приходила за четверть часа, а большинство – в последние пару минут. И тогда казалось, что это время – только для меня. Чаще всего я просто слушала школу. Как она наполняется голосами, шумом, жизнью. Одиночество в толпе, когда ты максимально отстранен, в нем есть свое удовольствие.
В одно такое утро Живов пришел вторым.
- Привет, милая, - задорно, с намеком сказал он, и улыбка замерзла у меня на губах.
- Сударь, да вы никак влюбились, - прищурившись, проронила я.
- Да ты что? - бросив рюкзак на парту, он резко развернулся ко мне. И весь его вид выражал такое искреннее удивление, потрясение даже, что я ни на секунду не поверила. - И кто же эта несчастная?
Я с трудом удержалась от мученической гримасы. А какую еще реакцию ты хотела? Но слово не воробей, и я пожала плечами:
- Откуда мне знать? Я же не в курсе всех твоих девушек.
И отвернулась.
Вот в чем его поведение нисколечко не изменилось, так это в общении с другими девчонками. Флиртовал, шутил, обнимал. Может быть, он и наше с ним общение хотел перевести в тот же формат, только я была против. О чем и высказалась в очередной телефонный разговор.
- Живов, прекращай. Серьезно тебя прошу. Охота тебе за всеми девчонками таскаться - дерзай! Меня в это не впутывай! Не надо мне твоих ни обнимашек, ни целовашек, ни "милая", ни "дорогая".
- М-м-м, богиня, - мечтательно вздохнул в ответ Макс.
- Какая, к черту, богиня?!
Живов было рассмеялся, но быстро оборвал смех и сказал примирительным тоном:
-Ну ладно, ладно, - но чувствовалось в голосе сомнение. И обреченно вздохнув, он добавил: - Нет, извини, не смогу. - А в голосе вселенская скорбь всего еврейского народа. - Ты так мило злишься, что я не могу удержаться. Ты прекрасна в гневе!
Психанув, я вырубила телефон. Не хочу этого слышать! И не буду!
И все же я не могла на него долго сердиться. Меня, обычно такую сдержанную, он единственный умудрялся мгновенно вывести из себя, но так же быстро я остывала. А остынув, прятала улыбку. Единственное, от чего я бегала, как от огня - прикосновения. На все его попытки как-то сократить дистанцию я щерилась и огрызалась. Даже на рукопожатие.
Это случилось утром. Не знаю уж почему, но полдюжины ребят столпились у дверей и что-то горячо обсуждали. Зашедший Максим с каждым поздоровался, пожав руку. Я скептически наблюдала этот ритуал, скопированный у взрослых, как вдруг Макс протянул ладонь и мне. Я посмотрела на нее, как на змею, сомневаясь в ее безобидности.
- Ну давай руку, - поторопил он.
- Зачем? - я не собиралась шевелиться.
- Здороваться.
- Здравствуй, - вежливо сказала я. - А рука зачем?
Потеряв терпение, Макс взял край моего пиджака и слегка потряс его, будто это - моя рука. И с гротескно-серьезным видом, словно я маленький несмышленый ребенок, сказал:
- Здравствуй, Даша.
- Шут гороховый, - прошипела я вслед.
Катя, моя соседка по парте, смотрела на нас с улыбкой опытной свахи и посмеивалась, но больше не заикалась о том, что я нравлюсь Максу. А я не рассказывала ей про наши телефонные разговоры и встречу на каникулах, хотя поговорить порой очень хотелось. Впрочем, в тот злополучный день ее не было в школе - она неделю как сидела дома с гриппом.
У меня же с утра разболелась голова. Но мама признавала только одну причину пропуска школы - температуру. А ее как раз не было. Посему выпив таблетку цитрамона, я уныло поплелась в альма-матер.
После второго урока Живов рухнул на Катькин стул:
- Черт, я влип.
Стул под ним противно скрипнул по полу, и я схватилась за висок. Таблетка толком не помогла, и я продолжала мучиться мигренью.
- Я совсем забыл про физику, - в отчаянии вскричал Максим, не обращая внимания на мои гримасы. - А если я получу очередную двойку, отец лишит меня карманных денег! Выручай.
Я посмотрела на перепуганные глаза в пол лица и скривилась как от горького лимона.
- Ты долго держался.
- Спасибо, ты меня очень выручаешь, - с чувством поблагодарил он, забирая протянутую тетрадь. - А ты о чем?
- О списывании. Я надеялась, что ты так и не попросишь.
Радость от решенной проблемы тут же улетучилась с его лица. Видно, мой холодный тон сильно его задел. Но вот он глянул на часы, а времени оставалось совсем не много, и вновь широко улыбнулся:
- Ты всегда знала, что я раздолбай.
Я тяжело вздохнула и уронила голову на руки. Но спокойно умереть мне не дали. Кто-то осторожно окликнул меня по имени. Я нехотя подняла голову и увидела Любу, невысокую, но пышную, с рано сформировавшейся фигурой, одноклассницу. Длинная коса песочного цвета перекинута на грудь.
- А?
- Ты физику сделала?
- Что вы ко мне пристали с этой физикой?! - не выдержала я. - Нету у меня ее, не-ту! Выкручивайтесь как хотите!
Я вскочила, зашипела, неловко зацепив угол парты, и вышла из класса. Раздражение переходило в кипящее бешенство и мне срочно надо было остыть. Умывшись холодной водой, я почувствовала себя легче, и всю перемену просидела в туалете, прислонившись к прохладному окну.
Потом я сходила к медсестре, и та дала мне еще одну таблетку, которая, наконец, сняла давящую боль. Жить сразу стало легче. Но не на долго.
Последним уроком была физкультура. Зайдя в раздевалку, я почувствовала, что что-то не так. Но слишком смутным было беспокойство, я не находила ему четких причин. А причина была в том, что в женской раздевалке меня ждали. Четыре девчонки во главе с Кирой не спеша переодевались, болтая на отвлеченные темы, но как-то все было неловко, натянуто. Это я потом поняла, когда много раз проматывала в голове случившееся. А тогда отмела едва уловимое беспокойство и принялась доставать из пакета спортивную форму.
- Эй, Морозова, - окликнула меня Кира. - Ты зачем людей обижаешь?
- Что?
- Взяла, ни за что ни про что обидела Любу, - поддакнула Машка по прозвищу Бандитка. Ее так звали из-за фамилии Бандюкова.
Сама Люба сидела с безучастным видом, хотя трудно представить, что ей было все равно. Скорее ей не очень нравились эти разборки, но и уйти, бросив Орлову, она не могла. Тем более, что подруга как раз за ее честь и вступалась.
- Когда?
- Еще скажи, что не помнишь, - в голосе у Киры стало еще больше недовольства. - Ты какая-то в последнее время совсем борзая стала. Огрызаешься, грубишь, скажешь не так?
- Это она из-за Максима, - ухмыльнулась Шапина. - Решила наверно, что раз на нее парень внимания обращать стал, значит остальные уже не нужны.
Я молчала. В моей голове проносились ответы, но на каждый тут же представлялась реакция одноклассниц… и я предпочитала молчать. И тут подала голос Люба.
- Я конечно, понимаю, что когда у тебя все просят списать, это может задолбать, но я же тебя редко тревожу. Ну сказала бы, что не можешь сейчас помочь, что некогда. Зачем грубить-то?
И вот тут до меня дошло, что все это не просто так. Без голоса Любы это сошло бы за еще одну перепалку-недоссору, ибо Кира вечно была мной недовольна, Машка пела за ней все что угодно, а Ленке только дай поучаствовать в каком-нибудь скандале. Люба не была серым кардиналом, но и пустозвоном тоже. По крайней мере, в этой компании она была самым рассудительным человеком.
- Извини, - тут же покаялась я. Вряд ли меня это теперь спасет, но перед Любой действительно было стыдно.
- В общем, Морозова, следи лучше за своими словами. Чтоб больше такого не повторялось. И держись подальше от Живова. Тебе с ним все равно ничего не светит, ты же совсем не понимаешь шуток, - презрительно-высокомерно заявила Кира.
- Он на тебя дурно влияет, - опять ухмыльнулась Шапина.
- Ты все поняла? - угрожающе-требовательно спросила Кира.
И я кивнула, хотя ничего еще не понимала. Торопливо переодевшись, я выскочила из раздевалки и села в зале на скамью ждать начала урока. Хотя правильнее будет - забилась в угол.
На уроке все валилось из рук, и, сославшись на плохое самочувствие, я весь урок просидела на скамье.
Такого еще не было. Такой откровенной агрессии, таких откровенных нападок. Да, мы не любили друг друга, но обычно дело ограничивалось холодным презрением. А тут… Снизошли до меня. Насколько они серьезны? Нет, я не собиралась их слушаться. Даже мыслей таких не возникало. Точнее возникали. Целый видеоролик, нарезка моментов, что будет, если я пойду у них на поводу. Да, мне было страшно, но услышать их презрительные комментарии, что я поступаю так, как они велят, или что я поджала хвост от одних угроз - во сто крат страшнее. Я представляла это и леденела от страха.
Лишь к вечеру удалось заглушить беспокойство, но спать я пошла после полуночи, наигравшись в комп до слипающихся глаз. Но это были только цветочки. Ягодки пошли на следующий день.
Катя по-прежнему болела. Так что я опять сидела одна и в ожидании звонка чертила незамысловатые узоры в тетради, когда в классе появился Максим.
- Привет, - поздоровался он и пошел на свое место.
Что, и все? Я резко развернулась и посмотрела ему в след. "Привет" и только? Без подколок, и зубоскальства? Неужели… Неужели девчонки успели сказать ему что-то такое, из-за чего он теперь не будет со мной общаться? Что?! Что они могли сказать? Лицо горело огнем. Ответы, один за другим, мелькали в голове, но каждый я отметала. Что я обзывала его пустозвоном и треплом? Но он об этом и так знает. Что я зануда, вредина и далее по списку? Тоже знает, несколько месяцев общаемся. Что год назад села на жвачку и пришлось три урока проходить с белым пятном на джинсах? Неужели ему это важно? Нет, он бы тогда обязательно над этим посмеялся, а он просто прошел мимо.
Весь день прошел как в аду. Живов казался задумчивее обычного, и не перекинулся со мной даже парой фраз. Вот он смеется над шутками Киры, а вот кривится ее словам. Мне было горько и обидно, но я продолжала наблюдать. Как так, почему? Он ведь поддерживал, выслушивал, понимал. Как так получилось, что он так легко повелся на уловки Киры? Постоянно щипало глаза, а страх все глубже забирался в сердце. Страх, который, мне казалось, я давно изжила. Страх одиночества…
Я все ловила его взгляд, а он то хмурился, то подмигивал, то слегка улыбался. И стоило мне в отчаянной надежде подумать, что может мне все только кажется? Может у него просто дома проблемы? - как замечала, с каким злорадством смотрит на меня компания Киры. И еще больше утверждалась в мысли: "Сказали. Точно что-то сказали!"
На следующий день страх ушел вглубь. Осталась боль и злая обида. Вы хотите меня задеть? Что ж, у вас получилось, но вы об этом не узнаете. Ох, как я в этот момент ненавидела одноклассников! Я шла в школу, полная решимости не замечать ни их самих, ни их взгляды.
Первой, кого я встретила, оказалась Катя. Она помахала мне рукой из-за парты.
- Привет! Меня наконец-то выписали! Ты не представляешь, как я засиделась дома, - счастливая улыбка была лучшим доказательством этих слов.
Я выдавила из себя скупую улыбку и села рядом.
- Привет. Долго тебя не было.
- Да врач никак не хотел выписывать, а я всю зиму кашлять могу, что теперь совсем дома запереться? Как у вас тут дела? Что новенького?
Сердце сжалось в колючий шар. Иголками внутрь. Но Катя - единственная подруга в классе, ей надо было рассказать раньше, чем это сделает Кира.
- Да так. Позавчера Кира мне почти бойкот объявила.
- Да ты что?! Рассказывай!
И я рассказала, сдержанно, боясь выдать, как сильно меня задело произошедшее. И только услышав полные негодования комментарии Кати, увидев, как она недобрым прищуром провожает Шапину, я почувствовала облегчение. Она со мной. Она меня не бросит.
@темы: Слишком серьезная, Ориджинал, Творчество
-
-
24.01.2013 в 16:08-
-
24.01.2013 в 16:10-
-
24.01.2013 в 16:11вот так и узнаешь, что еще кто-то из избранного пишет... но кто?
-
-
24.01.2013 в 16:13-
-
24.01.2013 в 16:20-
-
24.01.2013 в 16:23-
-
24.01.2013 в 16:24-
-
24.01.2013 в 16:26-
-
24.01.2013 в 16:28-
-
24.01.2013 в 16:31