Когда сказку читают, она - правда.
Как в пятницу выложила 9 главу "Слишком серьезная", так случился у меня затык. Я еще в Клубе Неудачников на эту неделю (со среды до среды) поставила цель: писать каждый день по 500 слов. Честно пыталась собирать статистику. Вот что вышло.Вот что вышло:
1429, 400, 200, 0, 763, 420, 435. И ведь что интересно: два дня с самыми большими числами - это я писала почти чистовой текст. Там минимум правок вносить надо. Два дня я пыталась что-то редактировать (400 и 200 соответственно это я пыталась оценить, сколько слов добавила к изначальному варианту). Остальное - это грубые черновые зарисовки.
читать дальшеИ вот идет неделя, я наблюдаю за собой и печалюсь. Ну что за бред? Даже за продуктивростью своей проследить не могу, потому что периодически приходится писать этапно: сначала сценарий, потом черновой набросок, потом черновик. До чистовика дело дойдет, когда допишу. И получается, что я результирующие 500 слов три раза пишу. То есть я могу указать, что три дня писала по 500 слов, а результат - все те же 500 слов.
Бред.
Три дня преследовало ощущение, что я нихрена не успеваю. Время уходит, а я чего-то копошусь, выдавливая из себя по 400 слов в день, и то, убогих слов на коленке в метро. А сегодня с утра как проснулась, так ярко почуствовала: сегодня я смогу все причесать. Сегодня смогу совладать со словами. То-то у меня все предложение на букву "с" начинается
Не пойму, как я считала. С пятницы у меня написано где-то полторы тысячи слов, ща проверяю объем черновых набросков - 2,2 тыс. Откуда? O.o Ну тем лучше, больше материала. Пойду переписывать.
Люми сказала, что один абзац в 9 главе получился слишком черновым. С пятницы думала, сегодня перевыложила другой вариант.
Было
1. И мы пошли в сторону парка. Мне было зверски любопытно, зачем он позвал меня гулять, но напрямик спрашивать не отваживалась - не время. Поэтому я слушала его легкомысленный треп на тему "Как прошло утро", отпуская порой односложные комментарии. Но только до парка. Стоило пройти ворота, как он завалил меня вопросами про здешние места. Пришлось отвечать. Впрочем, я быстро увлеклась, и рассказала все, что смогла припомнить. Про отдельные деревья редких пород ("здесь есть еще сад, заброшенный, там голубые ели особенно красивы, а еще есть бардовый клен, но на него надо смотреть летом"), про легенды , глупые и не очень ("а еще я верила в детстве, что здесь водится снежная змея. Девчонки увидели извилистый след и придумали. Это потом я как-то увидела, как рабочие тащат провод... ") про происшествия, которые бывали в парке ("да не было тут никаких маньяков! Гопники - может быть, и то, им, по-моему, тут скучно") и прочее и прочее ("Ой, смотри, белка! Да вон, на липе. Ну и что, что без листвы, она самая черная, вот и узнала. Эх, удрала. Зима нынче теплая, а они тем бесстрашнее, чем холоднее зимы. Кушать-то хочется. В Нью-Йоркском парке, говорят, они совсем людей не боятся. По новостям постоянно показывают."). Так как вела я, то мы быстро свернули с основной аллеи на боковые тропинки и дорожки. Люди здесь попадались редко, и чаще всего это были одинокие собачники или неторопливые супружеские пары в возрасте. Я обратила внимание, что Макс как-то необычно молчалив и задумчив. Нет, он проявлял интерес, и будь это кто другой, я бы сказала, что он очень увлечен. Но обычно Максим феерил эмоциями, строил гримасы, ерничал. Он и сейчас шутил, но как-то рассеянно.
Стало
2. И мы пошли в сторону парка. Мне было зверски любопытно, зачем он позвал меня гулять, но напрямик спрашивать не отваживалась - не время. Поэтому я слушала его легкомысленный треп на тему "Как прошло утро", отпуская порой односложные комментарии.
Погода разгулялась, и ели у входа распушили голубые иголки; снежные рукава на еловых лапах сверкали на солнце и, как по мне, смотрелись куда наряднее аляповатой конструкции с разноцветными шарами и гирляндами, что стояла в парке вместо новогодней елки. В птичьих кормушках громко пищали синицы, оспаривая у воробьев титул самых наглых птиц. Они ни сколько не смущались людей, подчищая кучку пшена, рассыпанную щедрой рукой.
Праздно гуляющих было довольно много, но они быстро исчезли, стоило нам свернуть с главной аллеи. В некоторых местах дети раскатали мини-катки прямо на дороге, и Макс, завидев блеск, разбегался, прыгал на лед и скользил. Я лишь криво улыбалась, наблюдая за его дурачеством, к которому почти привыкла. Сама я предпочитала на лед не ступать. Специально. Ну а от случайностей никто не застрахован, и в один прекрасный момент дорога выскользнула из-под ног.
Вскрикнув, я попыталась упасть, но Макс удержал меня за плечо.
- Не падай.
Я рефлекторно схватилась за его куртку - жест, который я вряд ли позволила себе осознано. Выровнявшись, я приготовилась поблагодарить, но мелькнувшая рыжина среди деревьев отвлекла мое внимание.
- Смотри! – забыв отпустить Макса, я показала на белку. В кормушке, которая напоминала маленькую беседку с шатровой крышей на четырех опорах, сидел рыжий зверек. Он что-то подбирал с пола, делал шаг, снова подбирал, искал угощение по вкуснее. Я наконец-то отцепилась от Макса и попробовала подойти поближе на пару шагов. Шаг – замру, еще шаг - опять замру. Встав напротив кормушки, я оглянулась и поманила Максима. Он подошел, не таясь, и встревоженная белка похнула вверх по ближайшему дереву. А когда уселась на ветке повыше, стала страшно на нас материться. Уверена, будь у нее шишки, еще и шишками закидала бы за то, что отрываем от еды.
- Послушай, как верещит, - счастливо рассмеялась я. – Недовольная, что кушать мешаем. Не туда смотришь, вон, на липе. Ну и что, что без листвы, она самая черная, вот и узнала. Эх, совсем удрала. Зима нынче теплая, а они тем бесстрашнее, чем холоднее зимы. Кушать-то хочется.
Максим лишь улыбался на мой горячий рассказ. А я не на шутку увлеклась:
- В Нью-Йоркском парке, говорят, они совсем людей не боятся. По новостям постоянно показывают.
Мы пошли дальше, но теперь уже я говорила, а он слушал. В памяти всплывали даже самые давние впечатления и истории.
- А еще я верила в детстве, что здесь водится снежная змея, - сказала я, глядя на фонарные провода, тянущиеся вдоль одной из боковых аллей. - Девчонки увидели извилистый след и придумали. Это потом я как-то застала рабочих, которые тащили провод...
- И не страшно тебе здесь одной гулять?
- Я тебе уже отвечала, - поморщилась я. - Тем более, тут спокойнее, чем во дворах.
- А вдруг маньяки какие? - подначил Макс.
- Да не было тут никаких маньяков! Гопники - может быть, и то, им, по-моему, тут скучно.
Я обратила внимание, что Макс как-то необычно молчалив и задумчив. Нет, он проявлял интерес, и будь это кто другой, я бы сказала, что он очень увлечен. Но обычно Максим феерил эмоциями, строил гримасы, ерничал. А сейчас шутил как-то рассеянно.
Ну и еще размышлизмов. Я подумал и решил, что до НГ все же постараюсь выложить еще две главы, на чем половина истории будет закончена. Вторую половину буду писать в стол. Когда есть срок сдачи, мне проще быстро набросать черновых зарисовок следующих 10 глав, а потом уже работать с ними, чем выдавать порционно читабельную главу в неделю. Потому что
а) тогда я не буду тратить время на ожидание отзывов.
б) я не буду тратить нервы на то, что отзывов нет или они не столь восторжены, чем неделя назад.
в) я не буду заморачиваться над "держать уровень текста". Эти мысли могут быть полезны, когда ты занимаешься вылизыванием чистовика, но не на периоде черновика.
Если вы считаете, что выложенные главы не читабельны, это вы не видели изначального варианта
1429, 400, 200, 0, 763, 420, 435. И ведь что интересно: два дня с самыми большими числами - это я писала почти чистовой текст. Там минимум правок вносить надо. Два дня я пыталась что-то редактировать (400 и 200 соответственно это я пыталась оценить, сколько слов добавила к изначальному варианту). Остальное - это грубые черновые зарисовки.
читать дальшеИ вот идет неделя, я наблюдаю за собой и печалюсь. Ну что за бред? Даже за продуктивростью своей проследить не могу, потому что периодически приходится писать этапно: сначала сценарий, потом черновой набросок, потом черновик. До чистовика дело дойдет, когда допишу. И получается, что я результирующие 500 слов три раза пишу. То есть я могу указать, что три дня писала по 500 слов, а результат - все те же 500 слов.
Бред.
Три дня преследовало ощущение, что я нихрена не успеваю. Время уходит, а я чего-то копошусь, выдавливая из себя по 400 слов в день, и то, убогих слов на коленке в метро. А сегодня с утра как проснулась, так ярко почуствовала: сегодня я смогу все причесать. Сегодня смогу совладать со словами. То-то у меня все предложение на букву "с" начинается
Не пойму, как я считала. С пятницы у меня написано где-то полторы тысячи слов, ща проверяю объем черновых набросков - 2,2 тыс. Откуда? O.o Ну тем лучше, больше материала. Пойду переписывать.
Люми сказала, что один абзац в 9 главе получился слишком черновым. С пятницы думала, сегодня перевыложила другой вариант.
Было
1. И мы пошли в сторону парка. Мне было зверски любопытно, зачем он позвал меня гулять, но напрямик спрашивать не отваживалась - не время. Поэтому я слушала его легкомысленный треп на тему "Как прошло утро", отпуская порой односложные комментарии. Но только до парка. Стоило пройти ворота, как он завалил меня вопросами про здешние места. Пришлось отвечать. Впрочем, я быстро увлеклась, и рассказала все, что смогла припомнить. Про отдельные деревья редких пород ("здесь есть еще сад, заброшенный, там голубые ели особенно красивы, а еще есть бардовый клен, но на него надо смотреть летом"), про легенды , глупые и не очень ("а еще я верила в детстве, что здесь водится снежная змея. Девчонки увидели извилистый след и придумали. Это потом я как-то увидела, как рабочие тащат провод... ") про происшествия, которые бывали в парке ("да не было тут никаких маньяков! Гопники - может быть, и то, им, по-моему, тут скучно") и прочее и прочее ("Ой, смотри, белка! Да вон, на липе. Ну и что, что без листвы, она самая черная, вот и узнала. Эх, удрала. Зима нынче теплая, а они тем бесстрашнее, чем холоднее зимы. Кушать-то хочется. В Нью-Йоркском парке, говорят, они совсем людей не боятся. По новостям постоянно показывают."). Так как вела я, то мы быстро свернули с основной аллеи на боковые тропинки и дорожки. Люди здесь попадались редко, и чаще всего это были одинокие собачники или неторопливые супружеские пары в возрасте. Я обратила внимание, что Макс как-то необычно молчалив и задумчив. Нет, он проявлял интерес, и будь это кто другой, я бы сказала, что он очень увлечен. Но обычно Максим феерил эмоциями, строил гримасы, ерничал. Он и сейчас шутил, но как-то рассеянно.
Стало
2. И мы пошли в сторону парка. Мне было зверски любопытно, зачем он позвал меня гулять, но напрямик спрашивать не отваживалась - не время. Поэтому я слушала его легкомысленный треп на тему "Как прошло утро", отпуская порой односложные комментарии.
Погода разгулялась, и ели у входа распушили голубые иголки; снежные рукава на еловых лапах сверкали на солнце и, как по мне, смотрелись куда наряднее аляповатой конструкции с разноцветными шарами и гирляндами, что стояла в парке вместо новогодней елки. В птичьих кормушках громко пищали синицы, оспаривая у воробьев титул самых наглых птиц. Они ни сколько не смущались людей, подчищая кучку пшена, рассыпанную щедрой рукой.
Праздно гуляющих было довольно много, но они быстро исчезли, стоило нам свернуть с главной аллеи. В некоторых местах дети раскатали мини-катки прямо на дороге, и Макс, завидев блеск, разбегался, прыгал на лед и скользил. Я лишь криво улыбалась, наблюдая за его дурачеством, к которому почти привыкла. Сама я предпочитала на лед не ступать. Специально. Ну а от случайностей никто не застрахован, и в один прекрасный момент дорога выскользнула из-под ног.
Вскрикнув, я попыталась упасть, но Макс удержал меня за плечо.
- Не падай.
Я рефлекторно схватилась за его куртку - жест, который я вряд ли позволила себе осознано. Выровнявшись, я приготовилась поблагодарить, но мелькнувшая рыжина среди деревьев отвлекла мое внимание.
- Смотри! – забыв отпустить Макса, я показала на белку. В кормушке, которая напоминала маленькую беседку с шатровой крышей на четырех опорах, сидел рыжий зверек. Он что-то подбирал с пола, делал шаг, снова подбирал, искал угощение по вкуснее. Я наконец-то отцепилась от Макса и попробовала подойти поближе на пару шагов. Шаг – замру, еще шаг - опять замру. Встав напротив кормушки, я оглянулась и поманила Максима. Он подошел, не таясь, и встревоженная белка похнула вверх по ближайшему дереву. А когда уселась на ветке повыше, стала страшно на нас материться. Уверена, будь у нее шишки, еще и шишками закидала бы за то, что отрываем от еды.
- Послушай, как верещит, - счастливо рассмеялась я. – Недовольная, что кушать мешаем. Не туда смотришь, вон, на липе. Ну и что, что без листвы, она самая черная, вот и узнала. Эх, совсем удрала. Зима нынче теплая, а они тем бесстрашнее, чем холоднее зимы. Кушать-то хочется.
Максим лишь улыбался на мой горячий рассказ. А я не на шутку увлеклась:
- В Нью-Йоркском парке, говорят, они совсем людей не боятся. По новостям постоянно показывают.
Мы пошли дальше, но теперь уже я говорила, а он слушал. В памяти всплывали даже самые давние впечатления и истории.
- А еще я верила в детстве, что здесь водится снежная змея, - сказала я, глядя на фонарные провода, тянущиеся вдоль одной из боковых аллей. - Девчонки увидели извилистый след и придумали. Это потом я как-то застала рабочих, которые тащили провод...
- И не страшно тебе здесь одной гулять?
- Я тебе уже отвечала, - поморщилась я. - Тем более, тут спокойнее, чем во дворах.
- А вдруг маньяки какие? - подначил Макс.
- Да не было тут никаких маньяков! Гопники - может быть, и то, им, по-моему, тут скучно.
Я обратила внимание, что Макс как-то необычно молчалив и задумчив. Нет, он проявлял интерес, и будь это кто другой, я бы сказала, что он очень увлечен. Но обычно Максим феерил эмоциями, строил гримасы, ерничал. А сейчас шутил как-то рассеянно.
Ну и еще размышлизмов. Я подумал и решил, что до НГ все же постараюсь выложить еще две главы, на чем половина истории будет закончена. Вторую половину буду писать в стол. Когда есть срок сдачи, мне проще быстро набросать черновых зарисовок следующих 10 глав, а потом уже работать с ними, чем выдавать порционно читабельную главу в неделю. Потому что
а) тогда я не буду тратить время на ожидание отзывов.
б) я не буду тратить нервы на то, что отзывов нет или они не столь восторжены, чем неделя назад.
в) я не буду заморачиваться над "держать уровень текста". Эти мысли могут быть полезны, когда ты занимаешься вылизыванием чистовика, но не на периоде черновика.
Если вы считаете, что выложенные главы не читабельны, это вы не видели изначального варианта
@темы: Графоманское, Коряги красивые и не очень, Слишком серьезная, Грустное, Цитаты, Чувства