Второй день подряд разглядываю сказки, что мне привезли. Точнее, иллюстрации к ним. смотретьКартинки из инета, но у меня такие же) А все потому, что не смогла за раз увезти их домой - больше двух книг в рюкзак не помещается. А у меня их пять ^_^. Прочитала одну монгольскую - ну и лихо закручен сюжет! И какой простор для слешеров...
Итак, по какому-то из планов это должна быть середина. Будет ли она ей - вопрос, безусловно, интересный, но ответа пока не знаю спойлерибо с первой попытки театральная постановка у меня не пошла. Может, ну ее нафиг? 148 тыс символов, 3,72 а.л. Уух! Хосподи, какие мелкие цифры по сравнению... Но для меня рекорд)
Весь день я была не в духе. Учеба, одноклассники, учителя мельтешили вокруг, и бесконечно тянулись уроки. Оставалось только терпеть. Натянуть непроницаемую маску и ждать заветного звонка. Сначала с урока. Потом на урок, ибо на перемене требовалось что-то гораздо худшее, чем ответы у доски. Требовалось дружелюбие. читать дальше- Морозова. А где его взять, когда на сердце вьюга? - Ты чего такая сердитая сидишь? Увы, по опыту я уже знала, что игнор на Макса не действовал. - Хочется. - Обиделась на что? Ага, так я тебе и сказала! Чтобы стать посмешищем всего класса. - Нет. Косплею Темного Властелина. Сам же назвал, надо соответствовать, - с ленивым недовольством ответила я. Голос справился, руки - нет. Все искали, за что бы схватиться, и я сжала их в кулаки. Покрутившись рядом еще немного, Живов, наконец-то, отстал. Я украдкой глянула ему вслед и встретилась взглядом с Машкой. Он не сулил ничего хорошего, да и трудно ожидать другого, когда весь класс знает, что она неравнодушна к Максиму. Я тяжело вздохнула. А что тут еще сделаешь? Долгожданный звонок с шестого урока не вызвал радости, только облегчение, но и этого было достаточно. Класс засуетился, кабинет мгновенно заполнил радостный гомон, и я, вслед за всеми, торопилась покинуть класс. Схватила рюкзак… и поняла, что быстро не выйдет. Кто-то (и когда только?) прошелся грязным ботинком по спинке, так что нести рюкзак теперь можно только в руках. Но хотя бы отмыть бурое пятно стоило, и покидав кое-как вещи в самый большой карман, я отправилась в туалет. Грязь сходила легко. Осталась лишь пара едва заметных разводов, когда в комнату зашла Кира со свитой. Руки тут же занемели, а сердце застучало где-то в горле. Спокойно. Мы друг друга не замечаем. - Эй, уродина! От неожиданности я вздрогнула. Нельзя было этого делать, нельзя, но когда это страх слушает разума? - Никогда не понимала, за что тебя любят учителя. Ты же даже добрых советов не слушаешь. Когда с тобой так говорят, надо быть настороже. Льющаяся вода, рюкзак - ничего не должно отвлекать. Я закрыла кран и вполоборота посмотрела на Киру и остальных вошедших. Бандюкова, Шапина - те же лица, только Любы нет. Повод еще больше испугаться? Или наоборот? - Как же ты достала, - с преувеличенной усталостью сказала Кира. - Глаза б мои тебя не видели. На тебя даже Макс жалуется. Кстати, чем это вы с ним вчера после уроков занимались? - Смотрите, покраснела! - воскликнула Ленка Шапина. Лицо и правда пылало, хотя ничего особенного мы не делали. Или делали? Не важно. Вцепившись во влажный рюкзак, я попыталась прорваться к выходу, отделавшись общим: - Ничего. - Погоди, мы еще не закончили, - Кира схватила меня за плечо и оттолкнула от двери. Я удержалась на ногах и теперь стояла в центре комнаты, не зная, что делать и говорить. - Мы тебя предупреждали? Предупреждали. А ты чего? Совсем голову потеряла от любви, вы только посмотрите на нее. Морозова, ты что, решила, что нас можно не замечать? Такая смелая стала?
Били не слова, хлестала интонация. Хоть и знала я давно об их презрении, и неприязнь между нами зародилась не вчера, каждое слово скручивало в жгут и без того напряженные нервы. - Думаешь, самая умная? - подхватила Машка, а мне оставалось только стоять и слушать. - Подумаешь, лучшая ученица! Дура ты, дура набитая, и Максик тебя бросит! Да и страшная, как атомная война. - Вот уж точно. Как он только на тебя взглянул, у тебя ж лицо, как у лошади. - Он мне на фиг не нужен, забирайте, если хотите, - не выдержала я и опять попыталась проскользнуть к двери. Только бы вырваться, только бы исчезнуть! Но неудача. Толчок, удержаться на ногах, но вместо стены другая рука. И вновь толчок. Я уже не слышу их оскорбления и издевки, лишь бы удержаться на ногах. Очки, царапнув по виску, летят на пол, и смех сливается с хрустом. А они зло смеются, продолжают толкать, и от этих тычков обида стократ больнее. До слез, что уже нет сил сдержать. И не выходит отстраниться, не выходит... И когда все заканчивается, я вжимаюсь в угол, а Кира произносит: - Поняла, Морозова? Подумай над своим поведением. С этого дня ты изгой. Забрав мой рюкзак, они ушли, переполняемые торжеством и чувством превосходства. Конечно, задавака получила по заслугам. Надо было встать и идти за ними. Устроить безобразную драку в коридоре, но отстоять рюкзак, не дать им закрепить успех. Вместо этого я сползла по стенке. Даже сидя, дрожали ноги, горели места тычков, много, по всему телу. И все нутро жег нестерпимый стыд. И ужас от того, что кошмары стали реальностью. ТО, что я воображала себе, воплотилось. Я - изгой. Объявили, сказали. И не убежать. И не в силах подняться, я сидела в углу и глотала слезы обиды и страха. "Да все не так страшно, - шептал рассудительный голос. - Ты и так с ними не общалась. Ничего не изменится. А Катя и Максим тебя не оставят". И все равно плакалось горько и отчаянно. Уроки закончились, и школа быстро опустела. Из коридора уже давно не доносились голоса и топот, когда я, наконец, выдохнула и сказала: - Хватит реветь. Смыв соль с лица, я осторожно выглянула в коридор. Никого. Вот и славно, никакая, даже самая ледяная, вода не уберет в один миг опухшие глаза и нос. Я обежала всю школу в поисках рюкзака и, не сразу, но нашла его. Приходилось таиться от учителей, которые наверняка пристали бы с расспросами. "Ну и рассказала бы," - подумалось мельком, и тут же подступил такой ком к горлу, что я поняла - не расскажу. Не смогу. Не из-за того, что ябедничество, а потому что дико стыдно, что это произошло со мной. Что мне объявили бойкот. Девчонки оказались не оригинальны - высыпали все из окна кабинета английского, а рюкзак повесили на штыре, что был под рамой. На внешней стене. Так развлекались над новеньким парни из параллельного класса год назад. Тот и правда был тюфяком: и плакался, и ныл, и перед всеми заискивал. Следом за воспоминаниями пришла решимость. Я не буду такой. Это слишком… противно. Жаловаться, заискивать… Нет! Чтобы не случилось. Стиснув зубы, я раз за разом пыталась скинуть рюкзак со штыря школьной указкой. Поддеть никак не удавалось, длины хватало едва подцепить. Прошла как минимум четверть часа, прежде чем рюкзак полетел вниз. Теперь кинуть указку на место, схватить вещи, и прочь, прочь отсюда. Под окном оказалось болото, скрытое высокой пожухлой травой. Тетради намокли и рвались от неосторожных движений. А мне никак не удавалось собраться, и книги и тетради летели в промокший рюкзак абы как. Дома, все дома. Аккуратно разберу, разглажу, высушу. Дома, не здесь. Как теперь быть? Как теперь жить? Думать об этом не хотелось, думать вообще не хотелось, хотелось забыться, убежать, отвлечься, но мысли раз за разом с мазохистским упорством возвращались к тем же вопросам. Как себя вести? Кому рассказать? Что будет завтра? От мыслей о завтрашнем дне противно сжалось нутро. Меня замутило. Завтра. Я подумаю об этом завтра. А сейчас есть более насущные проблемы. Как сделать так, чтобы мама ничего не заметила? Придя домой, именно этим я и занялась, перемежая мокрые тетрадки домашними хлопотами. Пока варится суп, можно успеть отгладить пару страниц. Легче было повесить на батареи, но тогда листы пойдут волнами, и все увидят, что тетрадь мочили. Почему-то это было очень важно - сделать вид, будто ничего не произошло. Таковы были правила игры. Можно оставить все как есть, выставить на всеобщее обозрение и тогда было бы больше поводов для издевательств и жалости. Больше внимания, а это казалось сейчас смерти подобно. Хотелось исчезнуть, спрятаться, будто меня и всего этого бойкота нет, не существует. Но не ходить в школу, значит совсем отсечь себя. Потом не вернуться. А можно вести себя как обычно: игнорировать их насмешки и издевательства, как поступала много раз. Именно в этом была гордость и победа. Не сломаться. Не измениться. Не прогнуться. Еще один вариант - объявить ответную войну, даже не пришел мне в голову. Пара тетрадей погибла безвозвратно. Я не стала с ними возиться, сразу выбросила в мусорку те ошметки, что от них остались. Оставшиеся заняли весь день. От запаха прелой бумаги болела голова, и некуда было скрыться. Даже морозный воздух с улицы, казалось, не изгнал его до конца, а только бестолку выстудил квартиру. Но мать ничего не заметила. Пришла, поела, и всех вопросов - сделаны ли уроки? Пришлось соврать, что осталось совсем чуть-чуть, уже иду доделывать. На том разговор и закончился. Как обычно. Ей никогда не были интересны мои дела. Главное - чтобы все выглядело прилично. А какой ценой это дается, что я на самом деле чувствую - все равно. И хотя меня всегда бесило ее равнодушие, сегодня оно было кстати. Не представляю, как бы я пережила расспросы. Даже дежурное "Как дела в школе?" Весь следующий день я ждала. Слова, подставы, колкости. Не обращать внимание на игнор оказалось удивительно легко, ведь мы это уже проходили. Только тогда я боялась потерять Макса. От одной мысли заледенели пальцы. Вот это было страшно! А теперь я почти не боялась. Да-да, все их угрозы - ерунда. Ну правда, что они могут сделать? Макс казался еще чудеснее, чем обычно. Я хмурилась, отбрыкивалась, а про себя молила "Говори! Говори еще!" Потому что это отвлекало лучше всего - его подколки, слова, голос. Я не заикалась о своих неприятностях, но он заметил. - Ты сегодня какая-то совсем смурная. Случилось что? Поделиться хотелось. Очень. Выбор "сказать - не сказать" давил на грудь. И все же я решила молчать, потому что молчать трудно, но сказать еще труднее. - Я… потом расскажу. Может быть. Он не стал выпытывать, и я облегченно перевела дух. Я еще не готова. А потом неприятности посыпались как из дырявого мешка. На следующее утро я поранила ногу - кто-то подсыпал кнопок в сменную обувь. Поранила так неудачно, что до кабинета физики шла прихрамывая. Хотелось вовсе ковылять, но я, сжав зубы, терпела. За урок боль притихла, и я, как ни в чем не бывало, перебралась в следующий кабинет под веселый щебет Кати. Вчера вечером они с Ритой ходили в бар, и вот теперь Катя делилась, как было здорово, а взрослые мужчины с ними общались, принимая за совершеннолетних. Подруга выглядела при этом очень довольной и польщенной, и я слушала с вежливой полуулыбкой, оставив поучения, как это опасно, при себе. Не послушает, обидится, а в другой раз, когда действительно смогу помочь советом, не подойдет. И зачем? Но в классе наш увлекательный монолог прервали. Мы уже сидели за партой, когда что-то легонько стукнуло меня по голове. Я машинально обернулась, но не увидела ничего, что выбивалось бы из привычной картины. - Что такое? - спросила Катя. - Ничего, - равнодушно ответила я, лишь провела рукой по волосам - не застряло ли что. Под ноги выкатился шарик жеваной бумаги. Во второй раз я не оглянулась, лишь поморщилась в раздражении. Принявшая гримасу на свой счет, Катя изумленно замолкла. Пальцы нащупали липкое на затылке, и я отдернула руку не столько в отвращении, сколько в ужасе. - Если тебе не интересно, так и скажи!- Катя тем временем уже приготовилась обидеться. Плохо. - Сходишь со мной в туалет? - А? Ну пойдем, - она пожала плечами. Согласилась, хоть и оскорблена моим невниманием, по лицу видно. Извини. Из женской комнаты выпорхнули две младшеклассницы. Они чему-то заливисто смеялись, и чуть не сбили нас с ног. Больше в туалете никого не было, и я тяжело вздохнула . Но самостоятельно не справиться, а волосы жалко. - У меня в волосах застряла жвачка. Помоги, а? - Что? - Катя подскочила ко мне и почти тут же воскликнула: - Как ты умудрилась? - Это народ… дурачится. - Хороши шутки, - она уже принялась за резинку. - Как бы резать не пришлось. Блин, Как неудачно-то. Покрепче зажмурив глаза, хотя так было не менее страшно, я терпеливо ждала вердикта. Прозвенел звонок. Катя продолжала возиться, порой болезненно дергая, но я молчала. Было странно чувствовать чужие руки, касающиеся головы. Даже мама давно не трогала мои волосы. - Фух, все, - она с отвращением швырнула липкий комочек в мусорную корзину. - Вроде бы все отлепила. Там, правда, все равно липко, не знаю, сможет ли шампунь, но вроде ничего не видно. - Спасибо, - я, наконец, позволила себе выдохнуть. Как хорошо, что не придется резать! - Я твой должник. - Кто, интересно, такой идиот, что до сих пор так шутит? - спросила Катя, когда мы вышли в коридор и отправились в класс. - Не знаю. Только… - надо было все рассказать. Ведь ее тоже могут задеть, она должна знать. Но слова по-прежнему застревали в горле. - Найду урода, башку оторву, - мстительно бормотала Катя, оттирая липкие пятна с рук. Только она все равно узнала. От Ритки. Слушала, упрямо поджав губы и все поглядывала то на меня, то на Киру, нехорошо прищурив глаза. А потом села рядом со мной. - И почему ты не сказала? Я опустила голову. - Завистливые курицы! Как будто от бойкота Макс обратит на них внимание! А давай им тоже бойкот устроим? Ты, я и Макс. Я поговорю с девчонками, ну не может быть, чтобы все такие дуры! И прям всем так нравится Живов. Я не знала, что возразить или сказать. Но когда Катя начала высказываться за активное противостояние, я вскинулась: - Они только этого и добиваются. Реакции. Унижения или агрессии. Просто не обращай на них внимания. - Как это не обращать? Они над тобой издеваться будут, а я молчи? - Главное, чтобы над тобой не стали. А надо мной им быстро надоест, вот увидишь. Катя в сомнении качала головой, но я продолжала настаивать. Уж в чем-чем, а в этом я была уверена: людям быстро надоедает доставать человека, если он не реагирует. Главное, чтобы этот бойкот не стал исключением.
Я сходу могу накидать сколько угодно таких ругательств. "Пошел ты в пятку" - самое простое. Придумал кто-то из моих сослуживцев, говоря, что все, что ниже пояса - мат. Ах, не так? Надо по личностям? Тогда, например, "шикильдявка мутная", "моща сухоперистая", "лещ тупорылый", "глазенап войскобитный" (хотя, это, кажется, слишком литературно)
Снесла систему. Заменила жесткий диск. А у меня ipod. На котором больше 8000 треков. И вот сижу я перед айтюнсом и боюсь шевелиться. Обработала папку "разгрести", которая досталась мне пару лет назад с другим жестким, внесла в айтюнс, рассортировала по плейлистам. А за что хвататься дальше?.. *** Из другого, чуть более важного. Сдала экзамен по теории в автошколе на 4. Теперь практика и в гаи. Вроде меньше трушу перед практикой. Инструктор предложил ходить на занятия вместе с мужем. Мужу это будет стоить всего 400 рублей вместо 800. Практикует с другими парами, говорит, выходит неплохо.
Кого считать другом? В одном соционическом тесте нужно было выбрать более близкое к вам высказывание. И вот про друзей я выбрала тогда следующее: "Друг - это тот, кто скрашивает миг и не претендует на следующий". Может быть, это была впечатлительность подростка, который пытался соответствовать тогдашнему представлению об интуитах, для меня сегодняшней фраза уж слишком эгоистична. Но что-то перекликающееся с моими представлениями о друзьях в ней есть. По крайней мере, я точно не скажу, что друг - это человек, на которого ты можешь положиться. Я могу положиться на одного-двух своих друзей из списка, но вовсе не потому, что они мои друзья, а потому что характер у них такой. читать дальшеДрузья - это люди, с которыми у меня связано больше всего положительных воспоминаний. Которых я с радостью вспоминаю. Друзья - это люди, с которыми у нас самый широкий канал обмена - эмоциями, поступками, вещами - чем угодно. Я выслушал тебя, ты выслушай меня - обмен же? Ты мне подарок, я тебе. При этом я вспоминаю ситуации, когда канал обмена внезапно закрывался - человек забывал\забивал отдарить, не ответил вежливой услугой, просто переставал находить на меня время... Первое время я могла бухтеть, а сейчас вспоминаю как данность. Ну да, случается. Часто бывает такой сценарий: встречается мне человек. Я им увлекаюсь, чисто эмоционально, без всякого там любовно-сексуального подтекста. Интересуюсь, общаюсь, сближаемся. В такие периоды я проявляю довольно много инициативы. А потом меня что-то отвлекает. Новый человек, проблемы на работе\дома, личные заморочки. И я от человека отстаю. А он... исчезает с горизонта. То есть моей инициативы нет и он не находит возможным как-то шевелиться. Причина отвлечения проходит, я воспоминаю про интересного человека, с которым общалась недавно и, из-за того, что он за прошедшее время ни разу не тыкнулся в мою сторону, решаю, что не интересна ему. И все. Знакомство, обычно, на этом заканчивается. Не хватает меня на сольную игру. Мне нужно, чтобы инициатива исходила с обеих сторон. Пока писала, пришла мне в голову такая мысль: нельзя друзьям давать в долг не только деньги, но и поступки. Есть же такая пословица "хочешь потерять друга - дай ему в долг". Вполне себе работает, да Поэтому лучше уж давать в долг только ту сумму, что можешь подарить в случае чего. С поступками так же. Частенько бывает, что моя оценка поступка и оценка другого человека не совпадают. Ему кажется, что я ого-го как пожертвовала, а мне это было совершенно не напряжно. И наоборот. Так что, чтобы не было напрасных ожиданий, лучше поступки дарить. И не ждать ответа. Задать вопрос.
перепост Друзья! Пожалуйста, если у вас есть малейшие психологические затруднения, звоните по этому телефону! (в конце объясню, почему) Итак: Бесплатная телефонная психологическая помощь Если Вам одиноко или не с кем поделиться о своем наболевшем, если от отчаяния опускаются руки или хочется плакать – звоните Телефон доверия 8(495) 989 65 83 Понедельник-пятница с 12.00 до 18.00
Объясняю: Есть проект «Помогая другим – помогаешь себе», в рамках которого начинающие психологи (с инвалидностью) с университетским психологическим образованием оказывают бесплатную, дистанционную и анонимную психологическую помощь населению. У проекта есть спонсор, который платит небольшую денежку работающим там психологам-инвалидам - только, если телефон звонит и консультации оказываются!!! Поэтому все мы, наши друзья и родные, дети и подростки, здоровые и инвалиды - когда мы звоним по этому номеру, мы помогаем не только себе, но и психологам с инвалидностью, которые хотят приносить пользу и работать в нашем обществе!
Для кого предназначен проект «Помогая другим - помогаешь себе»?
- Обратиться за психологической помощью могут все желающие, в том числе люди с инвалидностью (в первую очередь старшие подростки, люди молодого и среднего возраста), а так же их родные, близкие, друзья.
Пожалуйста, перепостите максимально, звоните туда каждый день, получайте рекомендации психологов и помогайте людям с ограниченными возможностями жить в нашем мире.
Телефон доверия открылся летом, в "мертвый" сезон, денег на рекламу нет, и звонков почти нет. Проект пока действует до осени - если звонков не будет, эта возможность для психологов с опытом инвалидности - возможность работать и зарабатывать, принося пользу другим, будет закрыта.
Наверняка многие, кто заказывал товар из-за границы, задавались вопросом: что происходит с посылками от экспорта до импорта? В каком потустороннем пространстве они иногда проводят месяцы своего путешествия? Какими самолетами прилетают в Новосибирск посылаемые авиапочтой в Москву отправления?
Идея
Проследить, как движутся посылки из-за границы в Москву, подробнее, чем официальный трек. Для этого отправить устройство, способное сообщать свои координаты.
Пост будет коротким ^_^. Не пользуюсь, не слежу, не заморачиваюсь. читать дальшеПорой, конечно, бывает настроение разобраться во всей этой кухне и что-то сотворить со своим стилем и имиджем, но либо это минутное настроение, либо меня хватает на одну-две попытки, после которой - полгода забвения. Про крема я забываю, от туши и теней болят глаза, ну и так далее. Больше всего хочется освоить прически посложнее косы и конского хвоста, но как-то я уже жаловалась на свои кривые (и слабые) руки.
Третье июля "Чтение великих авторов, усилия мысли, изучение трудов гениальных ученых не обязательно делают человека умным. Но риск чрезвычайно велик". Мартен Паж
Если потрясающий сюжет написан "невкусным" языком, читать историю порой становится практически невозможно. Это как освещение для картины - в полутьме не разглядишь оттенков. Да, и смысла иногда не разглядишь... И конечно же, когда сама пытаешься вплетать слова в цепочки образов, хочешь сделать свой язык насыщенным и красивым. Недавно на литературном сайте мне попалось несколько сложное, но очень интересное упражнение для тех, кто хочет поработать над своим стилем изложения. И не стоит так пугаться названия! Даже если вы любите прилагательные так же сильно, как люблю их я, мне кажется, это упражнение может помочь вам добавить вкуса вашему языку - где надо, "поперчить", а где надо, "убрать горчинку".
Упражнение "УБЕЙТЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ"
читать дальше"Для тех, кто жалуется на собственный, далекий от совершенства стиль и хотел бы над ним поработать, есть любопытное упражнение «по Твену». Как известно, писатель Марк Твен утверждал, что прилагательные часто портят текст, особенно если употреблять их в неумеренных количествах:
"Ловите прилагательные и убивайте их. Нет, я не имею в виду всех до одного, но убейте большинство – тогда те, что останутся, будут ценны. Прилагательные ослабляют прозу, если стоят близко друг к другу. И они придают прозе силу, когда стоят далеко”.
Также писатель выступал против наречий:
«Употребляйте слово «чертовски» каждый раз, когда вы хотите написать «очень». Ваш редактор его вычеркнет, и написанное вами станет таким, как должно быть».
Соответственно, суть упражнения в следующем: вы пишете одну или несколько сцен для своей книги, не используя при этом ни прилагательных, ни наречий. В процессе написания сосредоточьтесь на глаголах и существительных, посмотрите, как с с их помощью можно передать то или иное настроение или чувство. Часто чрезмерное использование прилагательных делает текст «размытым», попробуйте обойтись без них, пишите четко, научитесь использовать другие части речи.
Через несколько недель вернитесь к написанным сценам, посмотрите, как изменился ваш стиль в результате упражнения.
Если вам неохота выполнять это упражнение или нет времени на него, сделайте его в «облегченном варианте». Возьмите уже написанные отрывки и уберите из них все прилагательные и наречия. Посмотрите, как и где можно усилить текст с помощью определенных глаголов или существительных.
Еще один вариант этого упражнения — для продвинутых писателей — попробуйте на время запретить себе использовать в тексте распространенные прилагательные и наречия (их еще называют «ленивыми» — не нужно напрягаться и придумывать интересное сравнение, достаточно написать «красивая девушка» или «большой дом»), такие как «красивый», «прекрасный», «хороший», «плохой», «маленький», «большой», «сильный», «очень», «ужасно» и так далее. Составьте список самых банальных прилагательных и наречий и повесьте его над рабочим столом. Проверьте, можно ли без них обойтись. Ваш текст только выиграет в результате этого эксперимента!
И напоследок — не только Марк Твен, но и другие писатели, недолюбливали прилагательные и наречия. Об этом можно судить по следующим высказываниям:
“Прилагательное часто становится злейшим врагом существительного” Вольтер
“Меня так же учили не доверять прилагательным, как впоследствии я сам научился не доверять некоторым людям в определенных ситуациях” Эрнест Хемингуэй
“Дорога в ад вымощена прилагательными” Стивен Кинг
“Прилагательное – банановая кожура других частей речи” Клифтон Фадиман
“Еще не создано такое прилагательное, которое могло бы вытащить из затруднительного положения слабое или неточное существительное” Э.Б. Уайт "(с)
Складывается ощущение, что мне нужно двигать пальцами просто чтобы думать. Писать-рисовать-перебирать четки. *** Непонимаю маниакального упорства некоторых закормить до полусмерти. читать дальшеЛично мне это всегда дико неприятно, поэтому я, наверно, очень негостеприимный Габен - еду предлагаю только по одному разу и сам бери, сколько тебе надо. А если вежливый - сиди голодный. Не, ну правда, у меня мама однажды на пару с бабушкой закормили Костю так, что он два дня ходил животом маялся. Потому что им казалось, что раз он большой - то и кушать должен много. А он у мну скромный, вежливый, когда ему агрессивно пихают - отказать не может. Легче мученически схавать. *** За что люблю книжные развалы, так это за то, что там иногда находятся хорошие книги по дешевке. В этот раз мне повезло сборник Дяченко "Уехал славный рыцарь мой", который стоит в инете от 300 до 400 рублей, купить всего за 100. *** В понедельник инструктор погнал меня в город. На ярославку, в 20 часов. Самое удивительное, в процессе я пугалась куда меньше, чем на площадке. Наверно, потому что на дороге он меня больше контролировал. Но думаю еще и потому, что страх был схож с тем, как выезжать на дорогу на веле. То есть уже знакомый. И хотя все вроде прошло нормально, я второй день живу в тягостном ожидании вечера четверга. И это очень напрягает. То есть ладно бы я напряглась в четверг - о, все плохо, сегодня опять практика. Так нет же, у меня два дня выходных, а я и в них паникую. Муж, кажется, начинает представлять инструктора злобным монстром.
Знакомства в общественных местах. На тех же тренингах в 11 классе нас учили знакомиться на улице. Не скажу, чтобы я проявляла рвение или даже прилежание в осваивании этого навыка, но наслушалась достаточно, чтобы относиться к знакомствам спокойно. Мой первый парень познакомился со мной на остановке пригородного автобуса. Спросил про очередь, мы обменялись парой фраз, а потом подсел уже в автобусе. Вышло очень мило Но я терпеть не могу, когда со мной пытаются познакомиться с очевидным сексуальным подтекстом. До грубости и агрессии с моей стороны. Я вообще очень легко поддержу беседу с незнакомцем, а вот обмен контактами уже куда более болезненный вопрос. Скрасили друг другу дорогу - и будет. Впрочем, после Женьки я и не помню, чтобы кто-то пытался со мной знакомиться.
Сны У меня даже тег под них есть, правда я им редко пользуюсь. Одно время вокруг меня много говорили про осознанные сны, но я так и не решилась хоть как-то даже изучить этот вопрос, не то, чтобы практиковать. Посему они у меня периодические и приключенческие). Ну и бредовые, как же без этого. Значения я им обычно не придаю, но могу несколько дней ходить под впечатлением, схожим от прочтения книги или просмотра фильма. При этом, пытаясь вспомнить подробности, я часто додумываю их и в конечном счете уже не помню, что мне действительно снилось, а что - уже более поздняя фантазия. читать дальшеИ, да, мои сны чаще всего навеяны именно книгами и фильмами, изредка - играми. Так что ужастики читать на ночь мне никак нельзя))). Часто снится плен. И погони - догонялки. Либо я догоняю, либо удираю. Последний раз это был плен-услужение у какой-то семьи мелких предпринимателей, которых мы благополучно утопили штормом с помощью волшебной карты А еще я там лазила по каким-то опасно-шатким высоким конструкциям, перепрятывала драгоценности и хлопотала о судьбе группы сирот. В общем, скучно не было). Однажды во сне я осознала, что это сон. Наверно, потому что это был кошмар. Лабиринт, сплетенный из растений ярко-ядовитых расцветок, сколько-то минут форы и чудовище, пущенное по следу. И в какой-то момент я поняла, что это сон. И если я смогу об этом помнить, я смогу и лабиринт пройти, и чудище меня не тронет и далее по списку. Некоторое время ощущения были очень забавные - страх боролся со знанием. Чем все кончилось, не помню, наверно, концовка была не интересной). Кстати, щипать себя за руку во сне не работает. Я неоднократно щипала и уверялась, что это реальность. Читать и правда сложно, потому что не знаешь, что увидишь. Но если сконцентрироваться, то ожидаемые слова вполне себе возникают. Порой я начинаю оглядываться, пытаясь понять, сон это или реальность. Понять по яркости красок, четкости изображения. И ни разу я не решила, что это сон. Каждый раз разум решает, что все в порядке ну никакой критичности восприятия. И сны всегда цветные. Однажды я видела потрясающе красивую радугу (оставим за кадром, что это было предзнаменование конца света). Она переливалась закатными красками, от желтого до темно-темно бардового. Полыхала на закате. Под ней небо было еще голубым от только что зашедшего солнца, а над ней - темным-темным, ночным. Помню школьный плен, который я так и не смогла превратить в рассказ. Там был потрясающий парк с фонтанами и волшебное звездное небо. Приснившийся Рыжий Бестиа тоже так и остался задумкой: сон закончился на моей гневной отповеди какого-то знатного жирдяя, и сколько я не пыталась придумать уже осознанно продолжение, ничего меня не устраивало. На новый год приснился третий сон, идею из которого мне хочется использовать для повести. Говорят, сны - плохая основа для историй. Да, скорее всего. Поэтому из самого сна я оставила три основных порока. А все остальное буду сочинять заново)
Космос в 3D Финский астрофотограф Метсаванио (JP Metsavainio) разработал экспериментальную технику, позволяющую преобразовать фотографии глубокого космоса в объемные 3D-модели, а затем использовать их для создания впечатляющей 3D-анимации.
читать дальше Для создания паралакса 3D-изображений, как правило, используются две фотографии, сделанные из разных точек и под разным углом, чтобы создать видимость глубины. Но в астрофотографии все не так просто. Реальное расстояние между фотокамерами и космическими объектами настолько велико, что практически невозможно получить настоящий параллакс.
Астрофотограф рассказал PetaPixel, что его техника представляет собой смесь науки и искусства. Сначала он собирает определенную информацию об объектах на изображениях и преобразует их в 3D-модель. Наиболее важной является информация о расстоянии известных звезд относительно друг друга, которая позволяет ему правильно расположить их в модели.
Если отсутствует информация о расстоянии до некоторых звезд, он действует по методу "ярче - ближе", что может показаться грубым на первый взгляд.
"Насколько точна окончательная модель, зависит от того, что известно и насколько верно мне удалось угадать. Своими работами я хочу показать, что объекты на двухмерных изображениях не могут передать тех захватывающих впечатлений, как 3D-изображение. Это просто мое хобби", - отметил фотограф.
С приходом Кати стало легче. Легче задвинуть переживания на задворки сознания, отстраниться, отвлечься. И день прошел совсем не так страшно, как я себе представляла. Обычно прошел. День как день, ничего особенного. За ним следующий. Я не понимала, что творится с Максом - он не стал относиться ко мне плохо, все так же дружелюбен, но сильно отстранился. Словно не было телефонных разговоров и прогулок по снегопадом, чтения стихов и шуток. Словно на улице осень, а не конец зимы. читать дальшеА в четверг, через два дня после разговора в раздевалке, он позвонил. На часах - половина одиннадцатого. И звенит знакомая мелодия, мелодия, которая стоит только на его звонке. Я вся трепещу внутри, но поднимаю трубку с почти сердитым видом. - Да? - Привет, как дела? - его голос звучит с одной стороны привычно, а с другой - осторожно. - Нормально, - с прохладой отвечаю я. - Чем занимаешься? Ритуальные танцы вокруг костра. Психологи говорят, они нужны, а меня всегда раздражали. Поэтому я резко спросила: - Ты что-то хотел? - Да. Поболтать. - Слушаю тебя. - Я не вовремя, да? Разбудил? Вдох-выдох. За что ты на него сердишься? За что наказываешь? За свой страх? - Нет. Извини, все нормально. Это я… от неожиданности. - А чего неожиданного? Я ж тебе не первый раз звоню. Вот шел домой, скучно, решил поболтать с кем-нибудь. На улице снег идет - красота! Пошли гулять? - Ты с ума сошел, - улыбнулась я. - А что? Время детское, это взрослым спать пора, а нам - самое то! Я рассмеялась, не зная, шутит он или серьезно. Да он и сам, наверное, не знает. Откажусь - обернет все шуткой, соглашусь - сделает вид, что другого ответа и не ожидал. И так хочется поддержать задорным "А пошли!", и это так внезапно для меня самой. С трудом, но я все же ответила: - Ну уж нет. Как-нибудь в другой раз. -Нет, так нет. В этом весь он. В этой легкости и легкомысленности, на которую невозможно сердиться. Я слушала его непринужденный треп и улыбалась, забыв про страхи и радуясь, что между нами все по-прежнему, когда он вдруг заговорил серьезно. - Ты знаешь, я больше не буду просить у тебя списать. Никогда. - В смысле? - В прямом. Я не хочу, чтобы ты меня презирала. - Пре…зирала? - Я много думал эти три дня над тем, что ты сказала. Я, конечно, люблю говорить, что я раздолбай, но это не причина для гордости, и я это прекрасно понимаю. А ты так ответственно подходишь к учебе. Ты молодец, честно, я тобой восхищаюсь, можно сказать. И, - он прервался, подбирая слова и резко закончил: - В общем, я не буду больше у тебя списывать. - А брать задание на завтра? - Буду. - И помощь в выполнении д\з тебе тоже не нужна? - А ты предлагаешь? - Посмотрим. Значит, - я попыталась совладать с дрожащими губами, - поэтому ты игнорил меня эти три дня? - Как это игнорил? Я с тобой общался! - Ну по сравнению с обычным твоим «общением» это был почти игнор. - Почти, но не игнор же! Я проиграла схватку с самой собой, и губы растянулись в улыбке. Не было смысла ее прятать, счастливую, радостную. Значит, никто его против меня не настраивал, а во всем виновата моя же собственная фраза. Какое счастье! - Помогу, помогу, куда я денусь. Тебе с чем помощь-то нужна? Или со всем подряд? - Смилуйся, государыня рыбка, у меня же голова лопнет! Так, я дошел до подъезда. Ты точно гулять не пойдешь? Я вздохнула. - Точно. - Окей, - протянул он. Послышался скрип тяжелой двери подъезда, эхо шагов. Дождавшись, пока он поздоровается с родителями и стихнет шум на заднем фоне, я спросила: - Математика-русский? - Что? - Помощь, говорю, нужна с математикой и русским? - Чую, зря я этот разговор затеял. Слушай, забудь, что я сказал. Я уже передумал. Не нужна мне никакая помощь, дураком родился, дураком помру. - Я в тебе разочарована. - Морозова, это запрещенный прием! Но возмущению в голосе не верилось ни капельки. Уж в вопросах учебы сбить меня с толку было не просто. Я уселась на кровать, подложив подушку под спину, и продолжила расспрос: - А куда после школы пойдешь, ты уже определился? - Я не знаю, что через два дня делать буду, а ты меня про несколько лет спрашиваешь. - Ну вдруг, - хотя Максим меня не видел, я пожала плечами. – Некоторые еще в 5 классе определяются. - В пятом классе я думал стать поваром. - Почему? – прыснула я. - У них много вкусной еды. Аргумент вызвал лишь улыбку. Некоторое время мы помолчали. - А в медицинский какие предметы нужны? – наконец, спросил он. Проворчал. - Химия и биология, кажется. - Вот еще их можно. - Хорошо. Разговор продолжался, теперь уже о всякой ерунде. Лишь еще через полчаса мы таки распрощались и отправились спать. Не знаю как он, а я заснула быстро. Потому что все было хорошо.
На следующий день будто и не было двух дней страха. Только острее ощущалась радость, смешней казались шутки. И совсем не замечались Кира и ее подпевалы. Казалось, что Макс улыбается только мне, смотрит только на меня. И это пьянило. Совсем слегка. Самую чуточку, но даже этой капли хватало, чтобы взбудоражить мою душу, которая привыкла ко всем относится сдержанно, отстраненно. После уроков я осталась в школе, дежурить. Пустой класс с исчерченной доской, фантиками в партах, грязными разводами от тех, кто не носит сменку. Обычно все дежурят парами, но мне пары не нашлось. Катя дежурит с Ритой еще с тех пор, когда мы не сидели рядом. Один за одним, я подняла стулья на парты, потом стала стирать с доски. В этот момент дверь отворилась и в класс заглянул Живов. - Дежуришь? Составить тебе компанию? - не дожидаясь ответа, он кинул рюкзак на одну из первых парт и сел рядом. Я обернулась от доски и скептически его оглядела. - Может, тогда поможешь? - Помогу. Только ты потом выполнишь одну мою ма-ахонькую просьбу? - Какую? - тут же насторожилась я. - Совсем пустяковую, ерундовую и не сложную, - Макс заговорщицки подмигнул. Я думала. Неприлично долго думала, и в конечном счете отделалась расплывчатым: - Посмотрим на твое поведение. Будто и не рассчитывая на большее, Макс спрыгнул с парты с самым решительным видом: - Говори, что делать! - правда, тут же уточнил: - Только учти - полы я мою отвратительно. И цветы обязательно залью. - Ха! - я вернулась к доске и продолжила стирать словарные слова. - И без того дел хватит. Возьми веник и вымети все из парт, потом подмети пол и вынеси мусор. Вдвоем дело пошло быстрее. Меньше чем через полчаса я оглядывала класс в поисках, что мы забыли сделать, и ничего не находила. - Ну что, все? - Макс опять развалился на парте, опасно сдвинув стул так, что он того и гляди с грохотом свалится на пол. - Вроде бы. - А теперь ты мне что-нибудь споешь? Просьба застала меня врасплох. Я помнила о ней, но максимум, чего ожидала - стихов. - Спеть? - Ну да. - И он устроился поудобнее слушать, а я все так же стояла растерянная, перебирая в голове песни. "Кабаре"? О нет, она слишком распутная. "Музыка вновь слышна. Встал пианист и танец назвал." Слишком о любви. Все слишком, все слишком, а мне и так жарко от волнения. Что-то более непринужденное… - Они слишком.., - я замолчала, не в силах подобрать слова. - Что слишком? Не важно, все сойдет. И я смотрю на его улыбку, и начинаю, внезапно, по ассоциации: - Вот идет по свету человек-чудак Сам себе печально улыбаясь В голове его какой-нибудь пустяк; С сердцем верно что-нибудь не так. И улыбка Макса становится шире. Он качает головой в такт музыке, но подпевать не пытается, и я вспоминаю, как он безбожно фальшивит. - Приходит время, птицы с юга прилетают, снеговые шапки тают и не до сна. Сидя на парте, я сама начинаю качать головой, порой поднимая руки, чтобы указать, куда улетели птицы или развести ими в деланном недоумении. А Макс… А Максим сидит рядом, но на втором припеве он соскакивает и берет меня за руки. - Почему ты замолчала? Продолжай. Легко сказать. Я едва удержалась от шумного вдоха, я задыхалась. А он с безмятежной улыбкой продолжает припев, фальшивя даже больше, чем я представляла, и раскачивает наши руки в такт. В отличие от слуха, чувство ритма у него было. И приходится, проглотив огненный комок, продолжать: - Поезжай в Австралию без лишних слов там сейчас как раз в разгаре осень на полгода ты без всяких докторов снова будешь весел и здоров. Я плохо помню, как все было дальше. Я закончила петь, когда он отпустил руки? Мы шли домой и о чем мы говорили? Очнулась я только дома, за алгеброй - сухие цифры отрезвляли не хуже ледяного душа. Очнулась, сделала уроки, хлопотала по дому, а в голове все звучали слова песни и руки жгло воспоминаниями. Морозова, неужто ты влюбилась?
Я не хотела знать ответ. Это было слишком опасное знание. Накладывающее какую-то ответственность, ожидания, надежды. Не хочу знать. Лучше просто жить как раньше. Ходить в школу, слушать его шутки, принимать звонки. Да, это лучше, вот только... На следующий день я увидела другую грань "как раньше". Зашла в класс, и замерев возле парты, смотрела, как Максим корчит рожи, улыбается и заигрывает с Окшиной. И как, польщенная его вниманием, она жеманно хихикает и улыбается в ответ. Я отвернулась. В душе тут же поднялась злость на ветреного, непостоянного, вечно флиртующего Живова. Как так можно, в конце-то концов?! Как он мог вчера держать меня за руку, а сегодня чуть ли не обнимается в Окшиной! Хотя нет, все правильно. Я зло стиснула рюкзак. Нет, это я зря удивляюсь. Его поведению удивляться не надо, все было понятно с первого дня. Вот своей слепоте, своей забывчивости удивляться надо. Ясно же, как божий день, что для Макса все эти игрища ничего не значат. И все-таки, ну как так можно?!
Дорогое мрзд, я тебя люблю! Сегодня, внезапно для самой себя (но задним умом понимаю, что закономерно), решила засесть за старый вариант СС. Черт с ним, думаю, с провисающим сюжетом, в конце концов, там уже 10 глав, которые кому-то нравились, надо уважить читателей и закончить в той же манере. И тут звонит одноклассница и требует готовую книгу! Ты, говорит, уже все закончить должна была - сколько времени прошло! Хочу, говорит, книгу про наш класс! Дорогое мрзд! Ну ты поняло.
*** Джаспер только что написал на моей стене в Мастерской Писателя: Шенайя, а вы почему остановились, душа моя? Утратили интерес? А почему? А мы ждем дальше))